В те дни, когда на Алтае побывала очередная делегация ветеранов из Японии, вспомнился давний рассказ сотрудницы Алтайского краеведческого музея:
- Где-то в середине 1950-х годов к нам пришёл дедуля и предложил купить у него для музея монеты. Мы заинтересовались: какие? Посетитель достал небольшой кисет из-под махорки и высыпал на стол часть находившихся в нём… золотых царских монет! И поразились: откуда у бедного старичка такое богат-ство? Помявшись, он всё же признался, что лет десять назад охранял в Чесноковке пленных японцев, а также хоронил их. И случайно обнаружил в амулетах, имевшихся на умерших, вот эти монеты. Ну не закапывать же в землю вместе с покойниками… Понятно, всю зиму понемногу собирал. Теперь надо продать: деньги нужны бабушку лечить - сильно болеет. А кому продашь? Не на базаре же торговать - сразу в милицию заберут! Вот и пришёл в краевой музей. Монеты всё же старинные…
Я, как историк, знала, что у японских воинов есть поверье: положи в амулет монету врага - и вражеская пуля пролетит мимо. История, рассказанная дедулей, ещё раз подтвердила это.
Вот только монеты для музея мы тогда не взяли - покупать у частных лиц запрещалось. Лично для себя приобрели по одной - и всё. И ушёл дед к себе за Барнаул в Куету в полном расстройстве: что же теперь делать с японским «наследством»?
А лагерь в Чесноковке после войны с японскими военнопленными, действительно, был…

Осень 1945 года. Вот и завершилась вторая мировая война: 2 сентября на линкоре «Миссури» представители милитаристской Японии подписали акт о безоговорочной капитуляции. Навсегда была устранена угроза нападения на наши дальневосточные рубежи. Десятки тысяч уцелевших японских воинов попали в плен. От Тихого океана до Урала срочно были сделаны лагеря для их содержания. Плохо одетые и полуголодные, пленные строили железные дороги, цеха новых заводов и жилые дома. Не привыкшие к сильным сибирским морозам, многие не дожили до весны. На Алтае один из наиболее известных таких лагерей значился в 1945-1947 годах под №36. Его отделения были по всему краю, в том числе в Чесноковке (№5) и вдоль строившейся железной дороги на Кузбасс. В Чесноковке лаготделение №5 располагалось западнее АВЗ - на участке между улицей Ударника и нынешней территорией горэлектросети. Размер территории лагеря (по забору, с вышками для часовых) - 207х212 метров (смотри схему).

А было в лаготделении №5 почти то же самое, что и во всех таких лагерях:- территория обнесена забором из вертикально прибитых досок - горбыля и тёса высотой 2,5-2,8 метра, с колючей проволокой сверху, с шестью вышками для часовых (с круглосуточным де-журством); местами вдоль забора натянута проволока, по которой бегают по блоку обученные овчарки;

- у центральных ворот с большим штабным бараком (60х10 метров, стены оштукатурены) - усиленно охраняемая проходная;
- на территории отделения в северной его части - большой высокий жилой барак 50х20 метров, пять бараков поменьше 20х10 метров (один из них - столовая) и колодец;
- в западной части - сарай, недостроенный барак и два котлована 25х10 под бараки;
- в юго-восточной части лаготделения - несколько небольших складов, ледник, небольшая баня, прачечная и т. д.;
- в середине территории, окружённой двойной оградкой метровой высоты, с переходными мостиками - плац для построения военнопленных (поверка, перекличка); тут же - двухэтажный бревенчатый дом (охраны?) размером 20х5 метров;
- кустарник за забором с восточной стороны обнесён частоколом.
Стены бараков - насыпные, из толстых досок, не штукатурены. Нары для военнопленных в большом бараке - в три яруса, в остальных - в два яруса. Печи отопления - железные, круглые, прямоточные, в сильные морозы плохо согревавшие помещения бараков. Отсюда - многочисленные простудные заболевания, с летальным исходом. Вместимость большого барака - до 350-400 человек, в остальных - в пре-делах 120-150 человек (цифры приблизительные). Общее количество военнопленных, видимо, более 1000 человек.
Около двух лет находились в Чесноковке более тысячи японских военнопленных. В основном это были не рядовые, а младший командный состав японской армии: от ефрейторов до старшин. В любую погоду - в жару, морозы, бураны - копали на улицах Партизанской и Барнаульской траншеи для водопровода, строили 2-этажные дома из кирпича (в конце нынешних улиц Барнаульской и Григорьева), различные бараки и склады, очищали территорию АВЗ от снега.
Очевидец тех событий, бывший главный врач горбольницы Леонид Яковлевич Литвиненко вспоминает:
- В 1945-1946 годах на Алтае был неурожай. Местное население жило голодно. Спасались картошкой, овощами с огородов. Женщины, не раз встречавшие пленных, постоянно просивших еды, через своих детей подкармливали их картошкой, морковкой, свеклой. Японцы всё это брали и готовили в общем котле (рис в лагерь поступал по железной дороге).
Дисциплина между военнопленными была очень высокая. Приказания выполнялись бегом. Офицеры ходили с палкой, но ни одного случая применения её для наказания никто не видел.
В баню (в основном на берегу   р. Чесноковки) пленных водили колоннами, по шесть человек в ряду. Иной раз общая длина колонн достигала 700-800 метров. Мылись японцы с утра до позднего вечера. Одновременно прожаривали одежду от паразитов.
Хоронили умерших японцев километрах в двух от лагеря - в конце нынешних улиц Бийская и Озёрная. Особенно много умерших было в первую послевоенную зиму. Вспоминают даже случаи, когда пленные бросались под движущиеся вагоны. Хоронили в глубоких траншеях, зачастую без гроба, просто в одежде, закрыв лицо тканью. Участвовавшие в похоронах японцы проводили небольшие прощальные обряды. Затем могила обозначалась металлическим уголком с пластиной и надписью.
В дальнейшем здесь же хоронили местных умерших. С 1956 года кладбище было закрыто.
По уточнённым данным (книга А.Г. Сыщенко и В.А. Сыщенко        «Немцы в Сибири»), на кладбище в Чесноковке в 1945-1946 годах были похоронены 222 японских военнопленных. Среди них - три старшины, один поручик, три подпоручика, один старший сержант, 10 сержантов, семь младших сержантов, и около 200 человек - ефрейторы (от младших до старших). Первым умер старший ефрейтор Такахаси Масаси - 21 октября 1945 года. Последний        в этом скорбном списке - Туито Кунсо, скончавшийся 22 октября 1946 года.
Полный список японских воинов, навсегда оставшихся в сибирской земле, имеется в городском краеведческом музее.

Несмотря на довольно тяжёлые условия содержания, побеги из лаготделения №5 были довольно редки. Да и куда убежишь, если от Алтая до Японии - чуть ли не семь тысяч километров, а повсюду - охрана, во всех населённых пунктах - заслоны, дозоры и засады так называемых бригад содействия… Только в нашем городе было около десятка таких общественных дозоров.

В 1947 году последние японские военнопленные были освобождены и вернулись на родину. Но четверо успели к тому времени обзавестись в Чесноковке семьями и остались жить у нас. Места в лаготделении №5 заняли «простые советские заключенные» - граждане нашей страны, осуждённые к лишению свободы (в те годы даже за кражу ведра зерна или картофеля присуждали несколько лет лишения свободы). Лишь в начале 1950-х годов этот лагерь был закрыт. И следов от него сегодня не осталось. Лишь рядом с этим местом на ул. Крылова, на территории больничного городка, стоит небольшой мемориальный столбик, на котором - японские иероглифы… Да время от времени, при содействии общества дружбы Япония-Россия (ОЯР),  приезжают сюда из страны Восходящего Солнца соплеменники умерших несостоявшихся покорителей Сибири. Хотели прийти сюда навсегда? Пришли. Увы - навсегда…